Здесь, кстати, основное отличие любителя от профи. Любитель типа меня работает по вдохновению да по наитию, а профессиональный блогер или журналист (по-моему, отличий сегодня уже нет, кроме разве того, что журналисты выклянчили себе у начальства право ношения оружия и еще пару-тройку льгот) реально вкалывает и выдает стабильно хорошие, а для масс доступные мысли. По вдохновению профи выдает и шедевры. Профессионал живет этим. Любитель живет тем, где он профессионал.
Так вот, мне лично очень понравилась моя же мысль (мысль, понятно - не моя, а Мизеса, но формулировочка собственная), мол:
"В плане экономических программ отличить нормального политика от врага рода человеческого совсем несложно - по отношению к потребителю. Нормальный политик отстаивает свободу и суверенитет потребителя, остальные - все остальное".Человек знакомый с экономикой, а пуще того - с апокалиптической доктриной христианства, быстро схватывает о чем речь, а вот кто-то иной, как я понял - нет, впадает в ступор. Причем ступор этот бывает двух видов - агрессивный и мирный.
Агрессивный ступор - это когда такое слышит человек, склонный по каким-то своим причинам к насилию. Социалист, марксист, властитель дум человеческих или аналогичный невротик. Красной тряпкой, раздражителем или, скажем так - сигналом к впадению в ступор здесь служит слово "потребитель". В сознании мгновенно формируется ассоциативный ряд из слов "potrebljatstvo", "крупный капитал", "реклама", "прибавочная стоимость", "Маркс", "перестройка", "США", "матрешка" и т.п. Происходит выброс гормонов, зрачки, ноздри, пульс, давление и хлоп... Ступор. Диалог невозможен, хамят и сердятся, закатывая рукава на сорочке от "Marks & Spencer".
Обычный, мирный ступор и не ступор вовсе. Просто непонимание о чем речь. Для устранения оного ниже я чуть пожую эту мысль, постараюсь раскрыть ее суть, так сказать.
Заголовок этой заметки я, кстати, совершенно честно спер у некоего Ивана Эланда (Ivan Eland) здесь: "" Он там пишет о всяких высоких материях, оказывающихся не такими уж и высокими в условиях американской обыденности, но для нашего избирателя, по-моему, пока неинтересных.
Речь у нас пойдет об экономической политике партий, блоков, прочих организованных групп или отдельных политиков, которую они периодически выставляют на обозрению нам, то есть избирателям, в составе своих программ.
Эволюции
Еще лет семь-десять назад программы партий избиратели не читали. Раньше избирателю было все понятно - есть коммунисты и "все остальные". "Коммунисты" это чтоб как было раньше, как при СССР - партия, лагеря, КГБ, пятилетки, порядок, очереди. Все остальные - это не коммунисты и/или "чтоб не так, как было при СССР".
В среде "всех остальных" выделялись националисты и опять "все остальные". В этих остальных выделялись "социалисты Мороза". И так "все остальные" делились, делились, делились и, в конце концов, оставались именно те "все остальные", которых как-то различить или разделить было уже невозможно. Назовем их "предельные все остальные", в некотором смысле сливки общества или - элита.
То есть, это была уже совершенно серая, безликая и безыдейная масса. В этой серости она совпадала с подавляющим числом избирателей и всегда становилась властью. Причем, чем она была серее и аморфней, тем ярче на ее фоне выделялся некий человек - лидер. Тоже, как правило, весьма посредственный, но, который в зависимости от своих способностей работать с сигнальными системами, западал или не западал на этом фоне в душу избирателю.
Те, кто в результате выше описанного естественного отбора оказывались не столь однородными и серыми, как "предельные все остальные", вынужденно серели, старались стать как можно более похожими на предельно серых.
Так мы и жили
К 2004-2005 годам избиратель начал помаленьку осознавать себя. Он вдруг увидел, что у него есть что-то выше плеч и ниже пояса, есть ноги, руки, рот и совершенно отсутствует хвост. Он ощутил себя не электоратом даже, но личностью, избирателем и порой даже в чем-то налогоплательщиком. Не все, но многие.
Та предельно серая масса, что все эти годы являлась властью, как и подобает элите не работает, но живет за счет остальных. При этом, средств к существованию она, подобно пауперам, не просит, но требует и, если не дают - отбирает на основании созданных ею законов или понятий. Лишь она одна имеет полное право применять насилие вообще, в частности владеть и применять оружие.
Вырос средний класс: предприниматели, самостоятельные профессионалы, промышленный и офисный рабочий, фермер. Выделились и современные аналоги пауперов - обширный класс учителей, медиков, пенсионеров, детей войн, профессиональных нищих и митцiв, инвалидов, ветеранов прошлого и будущего. И если первые, вторые и третьи, которым самое место в среднем классе, были сознательно туда выдавлены элитой с целью формирования большего числа себе подобных, то остальные были и есть практически в любом обществе. Правда, в успешных они не составляют политически активное большинство.
С осознанием себя у избирателя возникло понимание своего интереса, оглядываясь вокруг, он отмечает наличие аналогичных, но с иным вектором интересов у других, иногда векторы совпадают.
2004-й выявляет, что элита уже отстала от избирателя, что ей надо либо уходить, либо соответствовать полит-потребительским предпочтениям избирателей, ей надо принимать идеологическую окраску, становится не серой, но цветной. Избиратель уже нуждается не столько в личностях у власти (он уже знает роль личности в истории, понимает, что она пропорциональна уровню ее ничтожности), сколько в гарантиях охранения своего интереса, стабильности, неситуативности политической силы, в ее независимости в базовых вопросах бытия от черт конкретной личности.
Последнюю, предельную попытку "предельно серых" получить и удержать власть демонстрирует Партия Регионов - плоть от плоти элита Украины от Запада до Востока, от берегов Черного Моря до Беларуси. У нее даже лидер предельно сер, он практически не отличается ни от своего окружения, ни от состава конкурирующих элитных групп - ФЗ, БЮТ, НУ, ВО Свободы, коммунистов, ни от электората еще совсем недавнего прошлого - "уголовщина в натуре" (не сидел, но по повадкам), совки, воры, болтуны, бездельники и попрошайки.
Эмансипированный избиратель хочет, но уже не может отличить члена ПР от члена Фронта Змин, Тигипко от Януковича или от БЮТ, ВО Свободу от прокремлевких проектов. Единственным отличием становится признак - во власти тот или иной персонаж, или нет, на свободе, или в политическом застенке.
Начинается новый процесс перебора состава элит, но уже от обратного. Избиратель пристально рассматривает "предельно остальных", пытаясь выявить какие-то идеологизированные, заточенные под свои предпочтения силы, смотрит и, естественно не найдя остатков идеологии, бросает, переходит к тем, кого отбрасывал раньше, вновь обнаруживает отсутствие внятной идеологии и так до самого конца, точнее - до самого когда-то начала, до коммунистов.
Деньги
И вот избиратель с ужасом понимает, что весь политический спектр предельно сер, он отражает его же, но вчерашнего (о чем избиратель, естественно, уже забыл). Вся элита стала одним серо-холодным монолитом, скользким и неподвижным государственным кирпичом, говорящем на мове (туповатая элита в какой-то момент поняла, что говорение на мове или на языке как-то связанно с идеологией). В массах растет разочарование, растет число "противсихов" - людей, которые - "уже" в отличие от элиты, которая - "еще".
Избиратель мечется и не находя предложения пытается преодолеть объективные пределы (это невозможно), обращая свой взор на Европу, Америку, Россию и т.д. вплоть до Китая, где, как он уверен, есть внятные идеологии - то ли примат права и свобод личности, то ли воли партии и коллектива, то ли сильной руки авторитарного лидера, то ли чистого рынка с капитализмом и т.д. Он канализирует свою нужду в идеологии "здесь и сейчас", в мечту о ней "там и уже скоро".
Избиратель, уже научился ходить на митинги, но не знает к кому пойти теперь. Он уже научился самостоятельно зарабатывать деньги и уже знает, что политика делается не без их прямого участия. Но он еще не хочет платить за политику, считая это уделом олигархов, крупных бизнесменов, государства и черт знает кого, но только не себя. Он ждет, чтобы, что называется "сесть на хвост" той политической силе, которая с одной стороны - сможет сама финансировать свою деятельность и, с другой стороны - совпадет с ним, станет отстаивать его интересы и не будет при этом воровать, получив власть. Другими словами, избиратель уже познал силу больших денег, но ему еще неведома мощь маленьких, например, обычных партийных взносов и микропожертвований от сочувствующих. Он подсознательно уверен, что основной источник дохода партии - сначала вливания олигархов, а затем грабеж населения при получении власти.
Так в обществе возникает спрос, пока еще очень неплатежеспособный, на внятные и конкретные идеологии.
С другой стороны постепенно формируются идеологии, что называется "на продажу". Их носители уже готовы внятно проговаривать свои программы, но пока они боятся да и не умеют просить, что называется - клянчить у избирателя денег. Они, при случае готовы "продаться" крупной экономической силе, спонсору, заграничному жертвователю, считая это общепринятой нормой и единственно достойными правилами игры.
Для всех еще слишком свежа память о грабежах под видом сборов в Фонд Мира, на церковь, МММ и т.п. И по сей день такая, казалось бы, неформальная структура, как церковь в основном финансируется государством и крупными состояниями, а прихожане в большинстве своем считают, что они делают огромное одолжение церкви (речь идет об РПЦ МП в основном) и чуть ли не Самому Богу всего лишь придя на службу в храм. Государство серых элит со своей стороны старательно поддерживает на словах и на практике миф, что партии есть продажные структуры, которые финансируются исключительно за счет грабежей населения с применением государственного аппарата насилия.
Как прицениться
Как это часто, не у меня одного, наверное, бывает - эта заметка изначально виделась краткой, как выстрел. Я хотел лишь пояснить разницу между прорыночными и пробизнесовыми экономическими программами. Но по ходу получилось обширнее. Перейдем к сути.
Логика развития политического процесса в нашем обществе так или иначе, но выведет избирателя на тот, путь, что мы выше описали - вы начнете платить за политику не принудительно, как сейчас (через налоги, взятки, откаты, грабежи, уровнем жизни и/или самой жизнью), а сознательно - добровольно, немного и деньгами. Как и мобильные телефоны сейчас, роскошь финансировать политику станет обыденностью и делом масс уже сегодня-завтра.
Поскольку я являюсь лишь посредственным адептом либеральной идеологии, скучнейшим представителем пока еще очень молодого украинского среднего класса (вот только платить пока некуда), то дальнейшее изложение будет рассчитано на человека с потребностью именно в такой идеологии. Но, думаю, все основные положения верны будут и для приверженцев любых других заблуждений.
Итак, финансирование политиков станет со временем нормой, а сам процесс будет напоминать процесс инвестирования в долгосрочные активы со всеми его составляющими - выявлением своей потребности и индивидуальных предпочтений, определение объекта инвестиции, цели, срока, окупаемости и т.д. по учебнику. Сегодняшние политологи станут в чем-то подобны финансовыми консультантам, подсказывающим той или иной публике как лучше инвестировать, чтобы не остаться внакладе, но наоборот.
Единственное, что вы не получите за свои деньги так это - деньги. В качестве прибыли мы сможем рассчитывать на недопущение убытков ввиду реализации политических рисков. Мы платим, чтобы не становилось хуже, но, по возможности, чтобы стало лучше.
Под "лучше" здесь мы понимаем, не только консервацию имеющихся возможностей к сохранению нашего уровня жизни, но и появление новых с целью его роста. Мы уже знаем как зарабатывать деньги, мы довольно отчетливо понимаем, что нам мешает их зарабатывать больше и осознаем, что основным препятствием как раз часто оказывается политика в своей релизации - государство.
Поэтому суть либеральной идеологии является минимизация участия государства в нашей жизни и для этого мы хотим заниматься его политикой. Мы считаем себя уже взрослыми, не ждем каких-то чудес типа "социальных лифтов", оплачиваем себе, своим детям и тем, кто нам симпатичен обычные и сами. Мы же сами, без подсказок способны отличить плохое от хорошего.
Когда мы - средний класс, приверженцы либеральной идеологии, хорошего вина для себя и хорошего образования для своих детей читаем экономическую программу какой-либо партии, то мы не ищем там обещаний увеличить государственные расходы на образование или субсидии отечественным производителям вин. Мы избегаем таких программ и партий. Мы четко осознаем, что деньги на субсидии и расходы будут изъяты у нас и отданы чиновникам от образования и неумехам от виноделия. То есть и образование, и вина станут хуже, а денег у нас на вино и школы останется меньше. В пределе, как сейчас, нас вовсе лишат хороших образования, медицины и вин, подменив их как бы бесплатными суррогатами во имя общего блага за наш, правда, счет.
Поэтому мы должны научиться отличать либеральную, нашу родную идеологию от пробизнесовой идеологии. Кстати, либеральную, по сути капиталистическую идеологию, часто путают - умышленно или нет, с пробизнесовой идеологией, программой или ориентацией.
Пример
Хорошим примером губительной для общества, пробизнесовой ориентации может явиться риторика главного украинского как бы дерегулятора - Михаила Бродского. Этот человек призывает защитить украинский бизнес в части его легкой промышленности путем введения ввозных пошлин на одежду иностранного производства, в т.ч. и прежде всего - секондхэнд. Его патрон, Клюев, имеет наглость ставить украинскому обществу другую задачу - возродить украинское сельскохозяйственное машиностроение (херсонские комбайны).
Все это указанная публика думает делать за наш с вами счет во втором случае и за счет самых бедных - в первом. Добавляя в качестве аргументации потребность в защите трудовых коллективов этих предприятий от ужасов безработицы, они считают, что и мы, и самые бедные люди должны за это платить своими деньгами - бедные в цене сэкондхэнда с учетом пошлины, мы - просто налогами на оплату кривых изделий херсонцев и ростом стоимости продуктов сельского хозяйства.
Что будет потом, уже после того, как бедные станут еще беднее, а херсонский завод и отечественные портные поправят свои финансовые дела - их не интересует. Они объявят, что спасли, возродили целые отрасли, целые заводы.
Но это ложь. Прежде они фактически украли деньги и у нас, и у самых бедных граждан. Они сделали нас всех беднее. А те заводы, так и не научившись работать и конкурировать с иностранными производителями теперь, находясь под защитой государства, могут сколько угодно задирать цены на внутреннем рынке и за счет этого излишка финансировать экспортные продажи по низким мировым ценам.
Мы, жители этой страны, фактически начинаем спонсировать жителей иных стран, покупающих одежду, произведенную здесь, по ценам ниже тех, что она продается нам. Мы в цене продуктов сельского хозяйства оплачиваем недоделки херсонских производителей комбайнов, закупающих кроме отечественного еще и массу импортного сырья. Лишенные наших денег, какие-то действительно нужные нам, потребителям отрасли просто не возникнут или исчезнут.
Так на кого поработали Клюев и Бродский? Ответ - на конкретных собственников заводов по производству одежды и комбайнов, на их пока немногочисленные трудовые коллективы и на массу иностранных потребителей, получающих скидку за счет надбавки на внутреннем украинском рынке.
Нам, среднему классу, знающему и умеющему зарабатывать на свой хлеб, нужны такие политики? Нет. Они нужны массе бедных людей, которых они фактически раздели в угоду собственникам и коллективам пары фабрик? Нет. Они нужны только этим собственникам, паре коллективов и массе иностранных потребителей никогда, впрочем, о них не слыхавших.
Теперь мы можем сделать первый вывод. Мы не будем голосовать, мы не будем никак поддерживать те политические силы, которые то ли по неразумению, то ли умышленно заявляют о поддержке отечественного производителя. Потому что мы четко понимаем, что эти силы готовят всеобщий грабеж с целью избирательного обогащения некоторых групп - собственников и их наемных работников. Мы резко против пробизнесовых экономических программ.
Кого же стоит в таком случае поддерживать? Коммунистов, которые совершенно четко (во всяком случае на словах) выражают свою ненависть к бизнесу?
Нет. Наши политические силы это те люди, которые в своей экономической программе занимают явно выраженную прорыночную ориентацию. Как их выявить?
Во-первых, они, конечно, не должны отстаивать никаких интересов "вiтчизняных виробникiв". Они должны внятно заявить, что монополия определять кто достоин подавать вино и хлеб к столу украинца принадлежит исключительно украинцу, а не украинскому чиновнику или производителю.
Именно украинский потребитель, а не чиновник или приближенный к власти бизнесмен, платит за это свои деньги. Именно такая вот истинная демократия путем голосования заработанной гривной дает гарантию того, что украинец будет получать лучшее и по самой низкой цене.
Наши политические силы будут отстаивать интересы потребителей, их суверенитет, оплаченный их же тяжелым трудом. Только украинские потребители имеют эксклюзивное право определять кто будет богатым, а кто будет нищим, кто достоин шить одежду украинцу, а кто нет, кто достоин ублажать слух и чувства украинца, а кто нет. Только потребитель имеет на это право и больше никто иной - ни чиновник, ни митець, ни бизнесмен будь он хоть самым богатым на земле.
Таким образом, мы приходим к выводу, что либеральной экономической программой, соответствующей интересам не только среднего класса, но и всех слоев украинского общества является исключительно прорыночная программа, в основе которой лежит суверенитет потребителя. Отсюда мы выводим, что "прорыночная программа" есть программа пропотребительская.
Любая иная экономическая программа, не зависимо от декларируемых причин и мотивов - есть программа людоедская, есть программа в интересах узких групп лоббистов и чиновников, делающая беднее всех других.
Итак, теперь мы уже более осознанно воспринимаем наш первоначальный тезис:
"В плане экономических программ отличить нормального политика от врага рода человеческого совсем несложно - по отношению к потребителю. Нормальный политик отстаивает свободу и суверенитет потребителя, остальные - все остальное".
Мы понимаем теперь о чем идет речь - о нашей свободе и независимости ни от кого и ни от чего в делах рыночных.
Труд, безработица, пенсии
Полноценная экономическая программа в обязательном порядке должна ясно выражать позицию политической силы и по вопросу труда и безработицы.
В рыночной экономике труд есть товар. Это следует по-четче осознать для себя. Ничего в этом страшного ведь нет.
Труд также как и другие товары должен свободно обмениваться на другие товары при посредстве денег. Будучи товаром, он естественно и неизбежно подчиняется всем тем экономическим законам, что и любые другие товары. Он редок, он всегда относительно дефицитный. С одной стороны.
С другой стороны, труд, как и любые другие товары, реагирует на любые вмешательства в действия рыночного механизма. Принудительное занижение цен на любой товар приводит к его дефициту (гречка в свое время), принудительное завышение - к невостребованности и избытку.
Безработица (кроме временной, связанной со сменой работодателя) - скрытая или явная, всегда является следствием принудительного завышения его цены в интересах кого-либо путем установления то ли минимального уровня заработной платы, то ли путем взвинчивания социальных взносов и налогов на труд, то ли и тем и другим в совокупности.
При этом, в отличие от избытков предложения иных товаров, данный избыток имеет однозначно тяжкие последствия, поскольку труд есть тем, что предлагаем потребителям (через предпринимателей) мы сами, люди. Для современного человека очень важно быть уверенным, что его полезная деятельность востребована другими людьми, что он нужен. Точно также важна человеку достойная, справедливая оплата труда. Все это есть одновременно средством и целью его социализации, участия в делах общества, цивилизации.
Обычно декларируется, что все что ни делается - делается в наших интересах, в интересах тех, кто работает по найму. То есть, как бы в наших интересах, ведь большинство из нас по найму и работает. Декларируется это теми, кто не работает, точнее живет за счет тех, кто работает - элитой. Наемный труд, вообще труд они считают угнетением и уделом бедных и, следовательно, чтобы угнетение снизить, сделать угнетенных богаче, его надо сделать дороже для угнетателя, для богатых, для потребителей труда. Тогда бедные и трудящиеся будут терпеть такую элиту.
Однако все это ложь. Первая и явная сразу видна в том, что закон о минимальной заработной плате действует в интересах бедных. Ничуть! Именно низкоквалифицированные, неопытные, как правило, молодые или пожилые работники, женщины подпадают под удар этого закона.
Предприниматели не могут принять все предложение труда в условиях завышенных на него цен. Таким образом, минимальная заработная плата с одной стороны выталкивает за ворота предприятий тех, кто был бы там востребован при более низкой ставке оплаты, с другой - завышает цены производства продукции таких предприятий. Работы первого разряда выполняются теми, кто должен бы тратить свое время на работы шестого, а в это время массы людей страдают без работы.
Если кому-то минимальная зарплата и выгодна, то только уже старым работникам, членам, а особенно руководству профсоюзов и других форм организации уничтожения конкуренции на рынке труда. Фактически она выбрасывает из сферы конкуренции на рынке низкоквалифицированного труда чуть ли не каждого десятого-пятнадцатого работоспособного члена нашего общества. Членам профсоюзов, чиновникам и часто уже самим безработным (людям свойственно со временем опускаться от безнадеги) - на это наплевать.
И это не все. Драконовское налогообложение еще более усугубляет проблему. Оно не только выбрасывает людей на улицу. Фактически государство и государственные фонды страхования грабят наемных работников. Сегодня с налогом сумма поборов составляет уже свыше 50% от выплачиваемой нам суммы. Они объясняют грабеж заботой о пенсионерах, слабых и сирых. Они говорят, что облагают не наши зарплаты, а некий мифический "фонд оплаты труда" (ФОТ) и платим не мы, а предприниматели.
Вранье. Предприниматели на эту сумму налогов-сборов уменьшают нашу заработную плату, то есть ту сумму, которую мы заработали своим трудом. И никак иначе они поступить не могут. Или платим эти поборы мы - наемные работники, или предприятие обанкротится, поскольку станет неконкурентным. Наглядный пример - промышленность Европы, которая из-за высочайших поборов с фонда оплаты труда просто переехала в Китай, где никто ни рабочих, ни предпринимателей грабить не собирается. В противном случае эта промышленность должна была бы разориться на содержание евробюрократии.
Отговорки по поводу того, что мол, нужно же чем-то кормить пенсионеров тоже не более чем отговорки. Пенсионеры давно заработали свои пенсии и их истинные размеры более чем удовлетворительны. Все дело в том, что чиновничья элита под страхом ею же написанного закона просто отобрала богатство, заработанное нашими родителями и удерживает его под своим контролем. Она не без нашего согласия объявила его "государственной собственностью", "национальным достоянием" и втихую распродает его налево-направо - своим друзьям, чиновникам России, Евросоюза и т.д.
Таким образом, политические силы, которые будут выражать наши интересы, будут выступать за ликвидацию безработицы путем снятия всех ограничений на труд. И прежде всего тех, что понастроены на ограничениях размеров заработной платы - и вверх (налогообложение), и вниз (минимальная заработная плата).
Близкие среднему классу политические силы будут настаивать на справедливом решении пенсионного вопроса скорейшим образом - ведь люди умирают так и не получив своего, так и не пожив достойно. Либеральные силы в своей экономической программе обязательно говорят о том, что каждый волен определять свой уровень дохода на пенсии сам и сам же несет за этот уровень ответственность своим трудом сегодня.
Вот так вот - не очень кратко по форме, но слишком кратко по сути, мы попытались понять кому и за что мы будем платить в ближайшем будущем за то, чтобы наши интересы не оставались, как сейчас, не признанными и никому особо не интересными.
--
Статья Редерика Лонга (Roderick Long) по теме. Довольно глубокая, теоретическая:
""
--
Ролик, точнее - фильм, по теме: "" (2011) Или по-русски "". Пожалуй, лучший образец довольно корректного и внятного изложения дилеммы "За рынок" или "За бизнес". Не уверен, что в реальности все так и было, но уверен, со временем именно этот фильм назовут классикой жанра:
--
0 коммент.:
Отправить комментарий